Способы знакомства и соблазнения женщин

Красная Щель, о, Красная Щель Столь сказочных мест я не видел досель. Шли мы долго и очень устали, Ведь ноги из плоти у нас, не из стали. Там сосны борются со штормами, Пытаются выжить над валунами. Мы были временно в роли счастливчиков, Видели девушек, загоравших без лифчиков. Мы сами искупались в море голышом, Затарились вином и вернулись в дом. Будете в Кринице, дамы и господа, Рекомендую сходить вам туда. Когда мы вернулись из похода, Мы напились в честь Дня водителя.

Он все знает, и ему Дать ответы очень просто на сто тысяч почему. Глубоко он в море спрятан, и ни разу никогда Ничего не сообщил он ни о чем и никому. Если человеку Косте он хороший даст совет, Костя будет благодарен, Костя будет очень рад. Если б я нашел сверхразум, я бы у него спросил Что мне сделать для того, чтоб я богатым очень был? Меняются мысли и планы, Я счастлив с утра, если честно, Причем каждый день, постоянно. Друзья появляются всюду, Коньяк с ними пью и водчонку, Возможно, сегодня я буду Красивую трогать девчонку. В кафе посидеть с ней уместно, Шептаться о том, что интимно.

Вручив мне с водкой длинный стаканоид, Вдруг скажет, улыбнувшись, гуманоид Пойдем. Теперь я, как безумный, все снимаю, И города, в которых я бываю, И всяких офигительных девчат. Я секс порой пофоткать очень рад, Как многие из вас, я точно знаю. Пусть качество не очень, ну и что же, Мной сфотканное мне всего дороже, Ведь это жизнь не чья-то, а моя.

Найдут мои потомки порнофотки И скажут это ж дед наш на молодке! Не нужен мне теперь антибиотик, И колдакт я убрал, и кетанов. И я теперь прекрасен, похудевший, И в творчестве взаправду преуспевший, Сегодня буду счастлив я, друзья! Диктовал своей любовнице Мэссидж, а затем она На своем читала пейджере От бойфренда письмена. Аппарат считался сотовый Запредельным и крутым, А сейчас у всех мобильники, Мы уже привыкли к ним. Если даже вам захочется Пейджер в дело запустить, Службы пейджерные вымерли.

Надо похороны пейджеров Вместе организовать, Вызвать прессу, телевиденье, Всех друзей своих созвать. Чтоб играл оркестр бухариков, Речи прозвучали чтоб, А потом бы эти пейджеры Положили в скромный гроб. Над могилой мини-памятник Надо бы установить, И на нем изображение Пейджера изобразить.

Вспомнить ваучер, мавродики, Перестройку, словно сон, Как ходили на эротику В местный видеосалон. Вспомнишь, несколько взгрустнув, Как любил одну красавицу, В страстных ласках утонув. Хочу, чтоб врач меня осматривал, Да не за деньги, просто так, И утешал чтоб, и подбадривал, И говорил Не хнычь, чувак. Там отдохнешь, и все уляжется, Все это просто стрессы, знай. Да, почему-то так считается, Что есть бабло у мужиков, И доктор даже не стесняется Тянуть у нас из кошельков. С друзьями мы стучим стаканами, Когда на лавочке сидим, Глазами добрыми и пьяными На женщин с завистью глядим. Нет, нам осталась лишь прострация, Осталось нам лишь слово Пей! Пусть женщины к врачам спешат, Пускай кругом дискриминация, Махнем по двести пятьдесят! Посвящается русским поэтам, воспевавшим и продолжающим воспевать русские березы.

Скажу, поскольку взрослые мы люди, Что я увидел бедра в ней и груди, И Машей называть ее решил. Ругал всех олигархов матом, Друзья завидовал устроенным, Был вечно пьяным и расстроенным. Иван вскричал хочу стать богачом, Жить весело, иметь шикарный дом! Но тут врывается ОМОН, Торчат стволы со всех сторон, И вдруг везут в тюрьму Ивана Сулят отсидку, как ни странно. В него стреляют, Контрольный в череп добавляют, Стоит в крови огромный джип, А что Иван? Ты трижды проявил решимость, Но знай, что есть необратимость И каждый платит за успех Такой ценой, что выше всех. Раз жизни ход необратим, Я, джинн, с тобой навек расстанусь, Уж лучше я собой останусь. В одном лишь котик убежден Он должен спать и есть печенку, А по весне не против он Покрыть кошачую девчонку. Но все хотят ответов ясных На чьей я все же стороне, За белых я или за красных? Я не фашист, ни либерал, Пишу стихи я неустанно, И я страну не обокрал, Как многие политиканы. Я от политики далек Еще и потому, мой критик, Что мне по жизни не помог Ни разу ни один политик. Свою реальность я слепил, И, в жажде радостей неистов, В один союз бы я вступил Союз тотальных гедонистов.

Чтоб ярко, сразу с двух концов, Моей горела жизни свечка, Чтоб я имел без лишних слов Все, что пленяет человечка. Вручили музы мне корону, И счастлив я поэтом быть И поклоняться Аполлону.